Максим Фельдман: «Для меня главное – быть счастливым»

– В вашей биографии написано, что вы в трёх странах ощущаете себя как дома. И всё же, какая из стран вам ближе?

– Я уже не помню, что там написано, но в Америке, конечно, я себя не ощущаю как дома. Израиль и Россия – да, главный дом и младший дом, но Россия – мой основной дом, самый любимый.

– Сейчас многие люди покинули Россию. У вас такого желания не возникло, тем более есть все возможности?

– Нет, у меня не возникло. У меня, естественно, есть переживания и беспокойства, как у всех нормальных людей, что будет, как будет и т. д. Но я совершенно осмысленно вернулся в Россию 13 лет назад. До сих пор никакого желания покинуть страну не было.

– У вас большой опыт ведения бизнеса не только в России, но и за рубежом. Какие основные различия, плюсы/минусы?

– Вот с плюсами/минусами сейчас, конечно, уже тяжело, потому что Россия сегодня совсем другая страна с точки зрения ведения бизнеса, чем была 10-15 лет назад. Поэтому раньше я мог бы сказать: электронные или неэлектронные услуги, налоги и т. д. Сейчас мы ничем не уступаем другим, а возможно даже, у нас удобнее делать бизнес. Что касается различий, я заключал сделки, имел заказчиков и офисы в 24 странах мира. Так вот могу сказать, что прежде всего на то, как люди ведут бизнес, влияют культурные различия. Понимать их и принимать – очень важная история для ведения международного бизнеса. Я бы сказал наиважнейшая.

– Вы помните себя в детстве? Кем мечтали стать?

– Нет, я не знал, кем я хочу быть, до очень позднего времени. У меня, как у всех мальчиков, были какие-то фантазии, что я буду футболистом, но до подросткового возраста у меня не было никаких гипотез. Я такой исследователь, который просто шёл по жизни, смотрел, узнавал, но у меня не было никакого представления, кем я хочу быть, до зрелого возраста.

– Как потом возникло желание, чем было вызвано?

– У меня в те годы даже не было понимания, кем я хочу быть, у меня было понимание, на какой ближайший этап жизни я иду. Например, поступить на истфак. Почему? Потому что я хочу быть историком? Нет, потому что интересно, потому что я из гуманитарной интеллигентной семьи. Математика, физика, химия мне не интересны, хочу что-нибудь гуманитарное. Из этих предметов всегда больше всего интересовала история, поэтому я решил поступить на истфак. Потом я бросил МГУ, стал проповедником. Была у меня идея, что я буду всю жизнь этим заниматься? Нет, мне было очень интересно, была возможность. Честно, первый раз стал понимать, кем хочу быть в 25 лет, когда переехал в Израиль и пошёл учиться в бизнес-школу. Это было первое обучение в моей жизни, которое оказалось не теоретическим ради образования, а было для деятельности. Я уже работал менеджером в израильских хайтек-компаниях, в продажах. И в этот момент, когда получил первое, качественное, такое практическое обучение, понял, насколько много я могу знать, выучить в этой профессии, менеджера, предпринимателя, и как с этими знаниями мне будет легче быть успешным. В общем, это и предопределило следующие 15-20 лет моей профессиональной жизни. До этого времени я двигался больше за интересом, как любознательный исследователь, которого что-то заинтересовало, и он говорит: «Я пройду этот путь». Потом интересовало другое, я проходил другой путь.

– Вы затронули тему успеха. Расскажите, какие критерии успеха существуют для вас и считаете ли вы себя успешным.

– Чтобы не пускаться в чрезмерное философствование, что мне иногда свойственно, я бы сказал, есть два ключевых мнения о том, что такое успех. Это первый или лучший. Есть люди, которых мотивирует быть первым: первое место, самая высокая должность, самые топовые призы. То есть быть на первой строчке или на самой высокой ступени пьедестала. Я бы не сказал, что это меня сильно мотивирует, хотя бывает так в жизни, когда в какой-то конкретной ситуации это важно.

В целом меня мотивирует быть лучшим, а в жизни не всегда лучший и первый – это связанные напрямую вещи. Меня мотивирует быть лучшим, мотивирует понимать, что я сделал это, во-первых, лучше, чем мог бы, не ожидая от себя такого результата; во-вторых, что я это сделал лучше, чем другие. В этом смысле это всегда было моей мотивацией. Если за этим и первые строчки какие-то шли, ну, тогда я говорил себе, что либо я работаю в справедливой организации, либо я добился успеха и позаботился о том, чтобы признали и на пьедестал поставили. Но больше внимания всегда уделял тому, чтобы быть лучшим. Это меня очень драйвит, и когда я оглядываюсь на какие-то ключевые этапы своего профессионального пути, то очень горжусь тем, как что-то сделал, что-то построил, на какой уровень я что-то вывел. Это даёт большую мотивацию. В этом смысле считаю себя успешным.

Считаю ли я себя суперуспешным финансово? Наверное, нет. Но я считаю себя вполне счастливым, может быть, потому, что не ставил перед собой никаких гигантских финансовых целей. Скажем так, финансово я удовлетворен, а с точки зрения качества я очень доволен несколькими ключевыми векторами своей профессиональной жизни. А поскольку меня драйвит не должность, размер бизнеса или количество сотрудников, а драйвит качество, то на этом я и фокусируюсь, это и делает меня счастливым. Если бы другое мотивировало, наверное, я бы старался там быть счастливым.

– Вы являетесь экспертом по коммуникациям и социальным связям, среди ваших клиентов – топовые компании. Расскажите про ваш путь.

– Я менял карьерную траекторию, уходил из бизнес-школы Сколково, где провел 5 замечательных лет, и у меня было несколько вариантов, чем заниматься дальше. Один из этих вариантов был продолжить корпоративную карьеру в каких-то интересных проектах, ориентированных на развитие всего бизнеса, как в Сколково. У меня не было уверенности. Я не очень хотел возвращаться напрямую в бизнес, хотел работать в каких-то сферах, может быть, не очень бизнесовых, таких как образование или даже государственная работа.

Решил посоветоваться со своим наставником, так я, по крайней мере, к этому человеку относился, одному из учредителей бизнес-школы Сколково, который брал меня на работу. У нас с ним сложились весьма доверительные отношения. Когда стал с ним советоваться, он очень удивился и по-дружески, по-мужски сказал мне: «Это странно, что ты мне задаёшь все эти вопросы. У тебя столько связей. Ты столько людей знаешь. И ты давно должен был уже себе придумать, к кому ты пойдешь, с кем пойдешь, куда пойдешь». Я как-то вообще про себя так не думал. И вышел с этой встречи с размышлениями о том, что всё это значит.

Дальше стал задавать себе вопрос: «Как мне всю сеть контактов осознать, капитализировать и управлять этим?» Я пошел учиться к тренеру, к коучу, который что-то об этом знал. И когда мы стали с ним разбирать разные методики, нетворкинг, работу с контактами, я понял, что это очень интересная, большая тема и что я нативно в этой теме многое понимаю, как человек, который занимался бизнесом, коммуникациями, строил все эти связи, всегда умел строить отношения с людьми, заводить полезные контакты.

Стал читать, изучать всё это глубоко, подписался на всякие научные сайты, и по мере того, как всё это читал, я понимал, что это может быть очень интересным контентом. Делился своими идеями с друзьями. Они стали говорить, что это очень интересно, предлагали написать что-нибудь. Начал писать в «Телеграм-канале».

Как только выстроилась регулярность публикаций, стали появляться люди, которые спрашивали про тренинг. Сначала меня стали приглашать в разные компании, в разные сообщества, чтобы услышать мой рассказ про нетворкинг. До меня о нем почти никто не говорил, только один человек из нашей страны. Меня стали звать, приглашать, и я стал понимать, что если я придумаю какие-то тренинговые курсы и коучинговые программы, то это может быть успешным. Так оно потом и получилось. И из этого же «Телеграм-канала» мне позвонило издательство и сказало: «Мы вас читаем, не хотели бы выпустить книгу?» Вот так оно всё и закрутилось.

– Вы могли когда-то представить, что станете автором книги, которую можно приобрести на всех площадках?

– Я давно мечтал об этом. Я вырос в семье, где дедушка и бабушка были учеными. Их публиковали, они писали научные статьи. У нас было много книг. Я не то чтобы ставлю себя вровень с ними, но я всегда думал, как было бы интересно издать свою книгу. Мне всегда нравилось писать, вести дневник, я достаточно грамотно пишу и много читаю. Работа над первой книгой мне очень понравилась, настолько, что уже начал писать вторую. И вообще хотел бы связать свою дальнейшую деятельность с изучением каких-то тем, их переработкой, переупаковкой и выдачей в мир интеллектуального, письменного, желательно хорошего и интересного результата.

– Часто ли вы слышите критику в свой адрес, и как к этому относитесь?

– Нет, критику слышу нечасто, к сожалению. Хочу получать её чаще, даже иногда не понимаю, с чем это может быть связано. Мне кажется, я очень восприимчив к критике. Очень ценю, когда она искренняя. Может быть, у меня есть какие-то слепые зоны, может быть, я транслирую миру другое, потому что меня редко критикуют. Но за что я благодарен, так это за то, что последние несколько лет понимаю, как строить окружение, как над ним работать и как оценить, в каких сегментах надо развиваться. Я очень благодарен, что после возвращения в Россию вокруг меня сформировалась группа из достаточно близких друзей, от которых я по-прежнему нечасто получаю критику по их инициативе, но которые всегда готовы предоставить обратную связь, если я об этом прошу. Мне это очень нравится, когда ты знаешь, что люди будут с тобой честными, они тебя любят, но при этом не стесняются сказать то, что реально думают о каком-то твоём поступке или ещё о чем-то.

– Если можно так сказать, у вас большая насмотренность предпринимателей. На ваш взгляд, любой человек может стать предпринимателем, или это врожденная способность?

– Да, у меня сейчас очень крутая насмотренность предпринимателей и менеджеров. Я недавно проводил тренинг в Калининграде, там сидели разные люди, и мне один человек говорит: «Вот ты можешь угадать, кто чем занимается?» Я поворачиваю голову, и справа от меня сидит, ну, прямо явный финансист. Я говорю: «Вот вас как зовут? Вы точно финансист». Они все офигели. Мужчина потом ко мне подходит в перерыве и говорит: «Как ты узнал?» Я отшутился, а он подытожил: «Насмотренность, скорее всего». Вы сейчас тоже это слово использовали.

Я отношусь к этому следующим образом. Для меня предприниматель – это не человек, который просто умеет зарабатывать деньги. Если так рассматривать предпринимательство, то нет, это дано не каждому. Наверное, можно себя заставить. Но так, чтобы это было естественно и получалось, точно дано не каждому. Это хотя бы связано с процентом альтруизма или эгоизма в психотипе человека. Если человек очень альтруистичен по своей натуре, то ему зарабатывать деньги будет очень непросто. В большей части мира. Но я смотрю на предпринимательство больше с научной точки зрения. Был такой австрийский экономист, который первый начал системно писать о предпринимательстве, Йозеф Геббельс, который называл предпринимателя созидательным разрушителем. Что это такое? Это когда что-то старое, неработающее или плохо работающее разрушается, и на место него ставится что-то, что работает лучше. Например, замена парового двигателя на двигатель угольный, а потом замена угольного паровоза на электровоз. То есть предприниматель – это улучшатель, это человек, который, придумывает что-то новое вместо того, что требует замены. Вот в этом смысле, мне кажется, каждый человек способен на такую деятельность. Насколько масштабными будут эти улучшения, насколько они будут массово использоваться, уже зависит от разных факторов: интеллекта, воли, удачи, характера. Но вот может ли каждый человек владеть в той или иной степени предпринимательским духом – абсолютно да.

– Могли бы вы выделить предпринимателей, которые вас вдохновляют, которыми вы восхищаетесь? Это может быть кто-то не очень известный.

– Таких очень много, но, если я буду называть фамилии неизвестных людей, это никому ничего не скажет. Давайте приведу пару примеров, которые узнаваемы в России. Например, Борис Зарьков – классический предприниматель. Во-первых, Боря – «улучшайзер», у него есть тот самый предпринимательский дух, о котором я говорил, и он сильно выражен. Во-вторых, у него есть воля, и он умеет строить большие проекты, а главное – очень качественно. То есть он создаёт хорошие штуки и умеет их масштабировать, зарабатывая на этом деньги. Зарьков –хороший пример такого серийного ресторатора в предпринимательстве.

Можно еще привести в пример Михаила Эрнестовича Куснировича. Тоже гений маркетинга, человек, который придумывает, строит отношения, понимает рынки, сам является таким факелоносцем своего собственного бизнеса и своих брендов и т. д. Очень хорошо относится к людям, по крайней мере, по тому опыту, который у меня есть с ним и вокруг него. Вот он, безусловно, вдохновляющая фигура.

Мне симпатичны предприниматели, которые делают что-то качественное и которые по-доброму относятся к окружающему миру. Производят впечатление людей, у которых есть что-то больше, чем их бизнес. В этом смысле вот эти два примера для меня вдохновляющие. Человек, который умеет зарабатывать деньги, но при этом деструктивен по отношению к обществу, к людям в целом, у меня не вызывает восхищения, а вот эти ребята вызывают.

– У вас множество выступлений, коуч-сессий, весьма плотный график. Это мешает личной жизни?

– Не такой он и плотный. Я понимаю, что мой сайт производит впечатление, что я прям такой востребованный, но в последний год у всех людей, кто занимается бизнес-тренерством и частным коучингом, не очень хорошо идут дела. Поэтому не сказать, что у меня совсем нет свободного времени. Вот такая карьера, когда ты сам себе независимый эксперт, сам себе хозяин, она, кстати, во многом очень позитивно сказывается на количестве времени, которое можно проводить с семьёй. Приведу пример. Допустим, тебя приглашают на двухдневный тренинг в город Ереван. Ты летишь с женой и ребёнком. Два дня, пока ты проводишь тренинг, они гуляют днём, но утром и вечером ты вместе с ними, а ещё можно остаться на пару дней, чтобы полноценно отдохнуть, провести совместно время с семьёй. Когда ты работаешь на компанию и летишь в командировку, с этим гораздо сложнее, хотя и здесь так многие делают. Потом, если ты сам себе хозяин, то ты много работаешь из дома, соответственно, тебя чаще видят жена и дети. Это иногда мешает, ты хочешь сосредоточиться, а в доме крики и песни, и дети не могут понять, почему же нельзя сейчас стучаться к папе в кабинет. Но в целом люди, которые ведут такую независимую жизнь эксперта, сами себе хозяева, у них больше времени для семьи, чем у корпоративных менеджеров. По крайней мере, судя по моему опыту.

– Как вам кажется, какие личностные качества помогают вам быть востребованным экспертом?

– Быть экспертом помогает въедливость, когда ты хочешь реально разбираться в чём-то и не берёшься за то, чего ты не понимаешь. Знаете, приходишь к какому-нибудь бизнес-тренеру, а список тренингов, которые он проводит, начинаются с буквы А и заканчиваются буквой Я. И ты думаешь: даже если он очень крут, то максимум в пересказах чего-то чужого. Потому что ты не можешь круто разбираться в таком количестве вопросов.

Поэтому экспертиза, безусловно, связана с фокусом, так сказать, с определением периметра того, в чём ты разбираешься. И хочется разбираться в этом максимально круто, потому что, если я хочу быть лучшим, а не первым, то для меня это очень важно. Для меня важно, чтобы не осталось такого про социальные связи и нетворкинг, чего бы я не знал, не понимал и не мог бы разложить по полочкам. Это помогает быть экспертом, это помогает заслуживать уважения. В свою очередь таким людям, как я, которые не очень умеют пиариться и активно себя продавать, это как раз и есть главный способ быть востребованным, когда другие видят качество и об этом качестве рассказывают своему окружению. Мне кажется, это самое главное.

Второе, наверное, качество – эмпатия и умение общаться с людьми. Это натренированный навык, но не в смысле, что я себя пересиливаю, а в смысле, что с этого этапа в моей жизни, когда я был проповедником, вообще всё на этом строилось. Недаром я потом оказался в продажах, умею производить на людей хорошее впечатление, вызывать у них отклик. И это очень сильно помогает, особенно в групповой работе. Я бы эти два качества отметил: эмпатия и фокус на экспертизе, на глубине.

– Вы не первый раз вспоминаете о том, как были проповедником. Как решили связать свою жизнь с этой деятельностью? Это была случайность или любопытство?

– Когда мы рассматриваем любые исторические события или истории людей в прошлом, будь то какой-нибудь человек, который жил 500 лет назад или что-то сделал 30 лет назад, очень важно рассматривать контекст времени. Значит, я вырос в такой светско-еврейской семье, никаким христианством там не пахло, но не пахло и никаким иудаизмом. В нашей семье было много разговоров о смысле жизни, о каких-то философских историях, и, когда в конце 80-х – начале 90-х годов в России происходили масштабнейшие изменения, к нам хлынул колоссальный поток информации, в том числе всяких проповедников, кришнаитов, спикеров и т. д. А я, будучи мальчиком, интересующимся историей, философией, немножко читал Библию, не в религиозном смысле, а в таком историческом, готовясь к истфаку, хотел специализироваться на истории Древнего мира. Меня это всё очень манило. А время, которое было вокруг, было таким непростым. Разводились родители, умерла бабушка, всё сыплется: войны, Афганистан, вывод войск, конфликты всякие, Сумгаитский погром. И, соответственно, были люди, которые просто держали нос по ветру, пользовались возможностью и как-то начинали зарабатывать деньги или уезжали. Я, может быть, наивный парень, который искал каких-то смыслов, какую-то идею, которой можно было бы подкрепиться, с которой можно было как-то себя ассоциировать, основание какое-то искал. Ну, и так получилось, что я познакомился в МГУ с этими американскими проповедниками, которые ходили по кампусу и приглашали студентов на всякие занятия, где обсуждали Библию. У меня был прекраснейший английский, мы быстро познакомились, зацепились языками, подружились, они стали приглашать меня переводить эти занятия, потому что сами не говорили по-русски. Параллельно с этим я стал задавать много вопросов про Бога, про жизнь, про секс, про брак. И мне казалось тогда, что у них было очень много логичных, продуманных ответов. Они умные, образованные ребята, которые очень хорошо ко мне относились. Один из них вообще был теолог по образованию, взрослый уже человек, и в результате я как-то проникся этой историей. У меня была такая интересная миссия – изменить мир, а значит, за одно поколение сделать мир лучше, гораздо лучше, чем он был. Моя романтическая, подростковая психика не выдержала такого захода и очень быстро прикрепилась к этой идее. Так я принял это, поверил, стал с ними в один ряд, продолжалось это 5-6 лет.

– Очень необычная история. В заключение наш традиционный вопрос: существует ли для вас так называемая «жажда бизнеса»?

– Нет, для меня такого не существует, потому что я не бизнесмен, но во мне есть бизнесменовая жилка. Вы сейчас не разговариваете с собственником какого-то бизнеса, вы разговариваете с независимым экспертом, который очень неплохо зарабатывает, но в классическом виде не строит бизнес.

Если очень-очень упрощать теорию мотивации, то можно выделить три основные точки, три основных мотиватора: деньги, власть и признание. Опять же, это очень большое обобщение, но, если обобщить несколько теорий известных мне серьёзных психологов про мотивацию, то можно выделить именно эти три точки. Меня прежде всего всегда интересовало признание. Это и сильная моя сторона, и слабая. Деньги и власть меня не мотивировали. Тут, конечно, можно сказать, что настоящее предпринимательство – это не про деньги, не про власть. Моя слабость, что меня легко купить, но не за деньги, а если похвалить. Ко мне легко втереться в доверие, я падок на похвалу, могу быть падок на лесть, хотя учусь этого не делать. Но плюс тоже есть, я не приемлю неискреннего признания, ненастоящего, незаслуженного. Отсюда, наверное, и выступления, и книги, и желание придумать какой-то полезный контент, и какие-то мечты о внуках, которые возьмут в руки общепризнанный мировой шедевр, написанный дедом. Вот это мотивирует. А строить бизнес, находить бизнес-модели, придумать, как сделать то, что купит миллион человек, – вот это как-то меня не драйвит. Получается, я какой-то недоделанный выпускник Сколково.

Блиц-опрос

Главная черта характера?

Доброжелательность.

Что вы цените в людях?

Ум, нравственность и искренность.

Какое путешествие запомнилось больше всего?

Поездка на тренинг в Ирландию, где мне завязали глаза и отправили ходить по лесу в течение 3 часов совсем без одежды.

На чей мастер-класс вы бы сходили?

Аристотеля.

Главный источник вдохновения?

Смысл.

Подарок, который вам запомнился?

Когда жена подарила мне положительный тест на беременность, а потом родился долгожданный сын.

Жизненное правило?

Будь собой.

Через 10 лет я буду…

…мудрым, здоровым и востребованным.