Алексей Кравцов: «Все проблемы от поголовного непрофессионализма»

– Вы работали сначала в милиции, потом в бизнесе – открыли горнодобывающую компанию. А в итоге с головой ушли в юриспруденцию. Это путь случайностей или все же цепочка причин и следствий?

– Моя юридическая практика была определена еще в детстве. У меня родители из органов: отец – из службы исполнения наказаний, а мама работала в ГИБДД. Поэтому было решено, что я пойду по этим стопам. В Волгограде, где я родился, есть школа МВД. Я отучился там 4 года, дальше работа пошла в органах «с земли» – с самого низа. Потом меня направили в командировку в Москву. Там меня заметили и пригласили уже в министерство. 12 лет я отработал в московском регионе, затем решил попробовать себя в коммерции.

Далее осуществлял выработку на песчаном карьере – три года занимались им недалеко на границе с Тульской областью. Когда он закончился, я начал думать, чем бы заняться. Хотелось чего-то необычного, свеженького – оно и пришло сверху. Буквально на 10 минут в жизни появился человек, который мне сказал: «Алексей, ты никогда не слышал про систему третейских судов? Покопайся там!» С этого момента я начал изучать ее, и теперь наш суд – самый крупный из действующих судов в стране.

– Поговорим о нем. Какое место Арбитражный третейский суд Москвы занимает в системе третейских судов? Есть еще, например, Федеральный московский третейский суд…

– Сейчас в нашей стране существует две системы судов: государственная (в том числе арбитражные) и третейская. Но во всем мире третейские суды называются арбитражными. Это вводит многих в ступор. Часто происходит подмена понятий – наименований судов.

Что касается государственных судов, то в этой системе есть вышестоящие суды, при этом все они федеральные. В третейских судах нет системы подчиненности. Каждый третейский суд сам по себе уникален. Нет и разграничения по территориальным признакам. Третейский суд может рассматривать дела со всей России. Когда встречаются в названиях «федеральный», «высший» или «города Москвы», как у нас, никакого отношения к территориальности это не имеет – это просто название.

Кстати, новым законом сейчас вводится, что названия третейских судов не должны быть созвучны с названиями государственных судов, и я с этим согласен. Я понимаю, что нужно дистанцироваться от госсуда, потому что на него идет много негатива.

– К законодательству мы еще вернемся, но сначала проясним все с самой системой третейских судов. Кто туда может обратиться?

– Физические и юридические лица. По всем спорам, вытекающим из условий договора. Там, где договора нет, обращаться в третейский суд нельзя.

Это административные споры (штрафы ГИБДД), публичные споры (самострой или авторские права), признание банкротства, трудовые споры. Можно рассматривать договоры поставок, купли-продажи, подряда, аренды, лизинг, кредиты, разделение имущества и так далее.

– Сегодня предпринимателям проще обратиться в третейский суд или в государственный?

– Хочу открыть страшную тайну – ни в одной стране мира, кроме России, нет государственных арбитражных судов. Во всем мире экономические споры предприниматели рассматривают только в третейских судах без многоступенчатой системы обжалования решений.

У нас сегодня бизнес не имеет возможности быстро привлечь к ответственности недобросовестного контрагента. Самое страшное, что и контрагенты это знают, – у них нет мотивации добросовестно выполнять свои обязательства. Только в нашей стране фраза «Я подам на тебя в суд» вызывает легкую ухмылку.

Сейчас средний срок рассмотрения дела в арбитражном суде составляет от 9 до 12 месяцев. И это в лучшем случае. Третейский суд рассматривает дело в одно судебное заседание, в среднем – 14 дней. И в этом судебном заседании сразу принимается решение, которое не подлежит обжалованию. По сути, судья должен только сверить условия договора с документами, которые принесли стороны в подтверждение того, что они выполнили все его условия.

– Каковы самые популярные иски в вашем суде?

– Кредиты. Каждый четвертый банк, который находится в Москве, подает иск в наш суд. Третейские судьи принципиально отличаются от государственных: и у тех, и у других должно быть высшее юридическое образование, но у третейских еще должен быть стаж работы больше 5 лет в какой-нибудь отрасли экономики. Этим людям не надо объяснять, что такое лизинг, факторинг, кредиты…

– Чтобы решить спорные вопросы в суде, обе стороны должны изъявить свое желание. Как и на каком этапе это нужно делать?

– Обычно это согласие двух сторон обозначают в предпоследнем разделе договора – «Порядок разрешения споров». Договариваться об этом нужно еще «на берегу» – когда только начинаете заключать договор. Второй вариант: дополнительное соглашение к действующим договорам, чаще всего так происходит при просрочке – при реструктуризации долга.

– Решения третейских судей исполняются так же, как государственных?

– На решения третейских судов выдается государственный исполнительный лист – тот самый зеленый листочек, который передается судебным приставам. Выдает его государственный суд.

Он не имеет права пересматривать дело, но он может отказать в выдаче исполнительного листа в нескольких случаях, например, если проигравшая сторона докажет, что третейский судья был аффилирован победившей стороне.

Ко всеобщему удивлению выяснилось, что суды деньги не возвращают – деньги возвращают судебные приставы. Об этом все забыли почему-то. Сегодня в предпринимательстве весь набор работы с долгом идет на суд. Юристы работают годами, только чтобы получить судебное решение, а исполнительный лист просто по почте отправляют судебным приставам.

У пристава нет по закону крайнего срока работы с исполнительным листом. При этом нагрузка – 3,5 тысячи листов в месяц. Поэтому, если лист отправляется приставам по почте и потом туда никто не ездит, никаких денег компания не получит никогда.

В 9 из 10 компаний сегодня отсутствуют регламенты по работе с приставами. То есть полученные исполнительные листы больше никем не обрабатываются, не контролируются.

– Решения третейского суда тоже направляются судебным приставам, а те должны их исполнить. У вас есть какая-то особенная технология работы с ними?

– В этом наш суд вообще уникальный. Он не только дело рассматривает, но и потом исполняет решение судов за судебными приставами. Самая главная аксиома работы с приставом – взять его работу на себя. По закону, он имеет право выдать все свои документы самому взыскателю.

Основная работа пристава – выявить имущество должника, а второе – продать это имущество с торгов. Выявить – самое сложное. Здесь мы разработали алгоритм запросов во все органы, где может быть зарегистрировано имущество должника. Сотрудник приезжает к приставу, дает ему список запросов, получает эти запросы на руки, потом они рассылаются курьерами в органы. По закону, в течение 7 рабочих дней ответ на запрос должен поступить к приставу. За два месяца, если контролировать эту работу, можно узнать о должнике все.

– Через какое время можно вернуть деньги?

– Вероятность, что у должника будут деньги, конечно, плавающая. У нас результативность 50 на 50. А если компания вообще не работает, то это 0.

– Поговорим и об оборотной стороне медали. До прошлого года деятельность третейских судов регулировал закон от 2002-го. И часто работу якобы независимых судей критиковали, называли их «карманными». Какие еще были предпосылки для изменений?

– Уже тогда госсуды начинали захлебываться, поэтому была попытка организовать альтернативную форму рассмотрения споров, и закон в 2002-м приняли. Брали за основу законы других стран, но он получился рамочный – для практического применения было много белых пятен.

В итоге в России сейчас такая картина – зарегистрировано 1,5 тысячи третейских судов, но из них только 134 имеют свой сайт. Кому не нужен сайт? Недействующим судам, мошенническим судам и «карманным» судам.

Было принято решение инициировать законодательную базу для регулирования этой системы. В 2016-м был принят 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в РФ».

Тема лицензирования третейских судов стала главной в этом законе. Теперь лицензии выдает правительство по представлению Министерства юстиции, а до Минюста вопрос о выдаче лицензии решает совет при Минюсте – это 36 представителей различных сообществ. Есть лицензионные требования. Самое главное из них – третейский суд должен быть создан при некоммерческой организации. Но и раньше он не был заточен на извлечение прибыли. Весь третейский сбор – пошлина за рассмотрение дела – разделяется на две части: это гонорар судьи и оплата организации судебного процесса.

Выдвинули требования к составу третейских судей: теперь их должно быть не меньше 30 человек, из них не меньше половины должны быть государственными судьями в отставке, не меньше одной трети – юристами с учеными степенями. Раньше требовалось только высшее юридическое образование. Действующие суды просто должны перезарегистрироваться и укрепить состав судей.

– Кроме выдачи лицензии, есть еще какие-то методы госконтроля системы третейских судов?

– Лицензию можно как выдать, так и отозвать. В законе есть фраза, правда, размытая: «За нарушение действующего законодательства».

– Допустим, предприниматели решили обратиться к третейским судьям. Но вы сами сказали, компаний 1,5 тысячи, а толковых – мало. Как определить, кому можно доверять?

– Первый критерий – это наличие сайта. Второй – наличие сведений об учредителях третейского суда. Чем больше учредителей, тем меньше доверия к суду. В нашем суде учредителем является сам председатель суда. А подавляющее большинство третейских судов было создано при коммерческих структурах.

Третье – это судебная практика. Ее можно найти в картотеке арбитражных дел по выданным исполнительным листам, или запросить у самого третейского суда, или на сайте найти.

Четвертое – наличие письменных рекомендаций от бизнес-ассоциаций, причем из разных отраслей. Пятое – возраст третейского суда (не меньше года), шестое – адекватная цена сбора.

Есть третейские суды, которые предлагают рассмотреть спор за тысячу рублей. Надо понимать, что себестоимость процесса в десятки раз больше – даже первичные почтовые отправки будут стоить порядка 5 тысяч рублей. Если такие цены заявлены, значит, суд финансируется кем-то еще. А кто платит, тот и заказывает музыку.

– Да, в нашей стране многие убеждены, что всех судей можно купить…

– В третейских судах, в отличие от государственных, есть мотивация на выстраивание антикоррупционных барьеров. Госсуд – это монополист. Ты туда пойдешь в любом случае. Поэтому коррупционные скандалы для них, как слону дробинка. А третейский суд нужно выбрать. У третейского суда должна быть репутация.

Какие барьеры нам удалось создать. Первое – в списке судей отсутствуют данные о том, где судья сейчас работает. Второе – судья не подчиняется третейскому суду, на него нельзя давить в части должностных полномочий. Судья находится на договоре об оказании услуг, ему платят за рассмотрение спора. Третий барьер – аппарат суда не контактирует с судьей лично. У судей нет помощников, а большинство коррупционных вопросов решается через них.

– Третейский суд действует по принципу самоокупаемости. Специалисты высшего класса, плюс помещение, плюс почтовые расходы и другие. Как удается соблюдать баланс между доступностью услуг и их окупаемостью?

– Адекватный размер стоимости третейского судебного разбирательства – 3 процента от цены иска. Это в два раза больше, чем пошлина в госсуде. Но расходы на сопровождение в госсуде гораздо выше: зарплаты юристов, их командировочные расходы, инфляция, прикрывание дырок в бюджете. Мы насчитали, что до 40 процентов от цены иска уходят на обслуживание этого «дешевого» суда.

– В 2012 году вы создали Союз учредителей третейских судов. Каковы его функции?

– Союз объединяет действующие третейские суды. Тогда мне со всей страны звонили люди и спрашивали: «Алексей Владимирович, как вам это удалось – создать систему, которая стала востребованной?» Я всем открыто разъясняю, что третейский суд никому не нужен без исполнительного листа. Вот так все общались, потом поступило предложение создать профессиональное сообщество. Если суд состоит в союзе, для предпринимателей это уже показатель статуса суда.

– В вашей практике были случаи, когда истец или ответчик высказывали претензии к качеству судебного разбирательства?

– За семь лет – ни разу. Не было и отказов в выдаче исполнительного листа. В уставе третейского суда есть условие: если исполнительный лист не будет выдан, то сбор за дело вернут в полном объеме. Такую гарантию в стране больше не дает никто.

– В каких изменениях сегодня нуждается коммерческий арбитраж в первую очередь?

– Это переход на электронную форму. Мы уже сделали первые шаги – создали личные кабинеты. А в целом система третейских судов уже доказала свою эффективность. Осталась проблема общероссийского непонимания того, как работать с просроченной задолженностью.

Есть такая статистика – половина просроченной задолженности в нашей стране просто выбрасывается в корзину. Потому что нет крайнего срока нахождения просрочки на счетах. Получается такой замкнутый круг – система будет стоять, пока государство не выполнит регулятивную функцию. Тогда к концу года уже все забегали бы. Тогда бы все сразу узнали, что длинные суды не дают возможности работать с приставами, и тогда была бы замена государственных судов третейскими. Государственные суды были бы разгружены, а бизнес получил быстрое рассмотрение споров с реальными возвратами. И тогда фраза «Я подам на тебя в суд» в нашей стране уже не будет вызывать улыбку.

Кратко

Главные черты характера?

Обостренное чувство справедливости и дисциплина.

Что цените в людях больше всего?

Честность и упорство.

Бич нашего общества?

Поголовный непрофессионализм.

Справедливость – это…

…те самые весы, действия которых должны быть адекватны их последствиям.

Как успокаиваете нервы?

А я и не напрягаюсь.

За что хвалите себя?

За стабильность.

За что ругаете себя?

Когда поднимаюсь наверх, каждый раз говорю себе: «Только бы не свалиться», но все равно сваливаюсь.

Представьте, что нужно сменить работу. Какая бы это была сфера?

Юридический аудит.