Евгения Роньжина: «Ты никогда не достигнешь точки, когда тебе достаточно»

– Вы хрупкая девушка, и, кажется, всё от вас идущее – это по любви, с такой легкостью, в гармонии, в потоке.

– Боюсь «запопсить» эту тему. Я верю в то, что у человека могут быть разные основные мотивации. И, конечно, все мы состоим из определенной доли. Скажем, из коктейля мотивации в разные периоды жизни. Но всё равно есть основная, главная мотивация по жизни. И вот моя главная мотивация – она всегда была идейная. То есть я не отрицаю деньги, я не говорю, что нужно работать, трудиться или там еще что-то только ради идеи. Но для меня основным локомотивом любого движения, где следствием были деньги, всегда была идея. Я не могу даже сейчас, мысля индустриями, рынками и т.д., пойти работать в какой-то проект, у которого есть большой объем потенциального рынка, но он не имеет для меня идейной составляющей. Я в такой проект не пойду. Поэтому идейная и в этом смысле романтическая составляющая, она для меня является главной мотивационной движущей силой. А всё остальное уже наработки мышления.

– Куда сейчас направлено всё ваше внимание? На какой проект, на какую деятельность, в какую сферу?

– Моей основной сферой является… Вот это тоже ошибочно, мне кажется, так думать человеку, который хочет развиваться. Потому что нужно думать не о сфере, куда направлено твое внимание, или не о модели, в которую ты инвестируешь сейчас в карьере, а в развитие каких своих навыков ты сейчас инвестируешь. Поэтому, если говорить общими словами, то сейчас мое основное направление внимания – область компетенций, связанных с комьюнити-менеджментом.

Реализую я их в двух плоскостях. Поле для реализации этих компетенций у меня – это «Сбер» и Community University. И там, и там я применяю инструменты построения сообществ. Только в одном случае, в «Сбере», в основном, это касается внутренних сообществ, а в Community University – это сообщество вокруг темы построения лидеров сообщества. Например, «Сбер» – это очень структурная деятельность. Она имеет свои бизнес-метрики, то есть я понимаю, для каких бизнес-задач реализую эти интеграции между людьми, измеряя эффективность своей деятельности конкретными метриками.

И у меня есть огромный пласт обычной операционной рутинной работы, и она для меня является просто подкапотной частью вот этого навыка. Это на самом деле, на мой взгляд, помогает иметь такую пропускную способность с точки зрения каких-либо задач. Люди часто в сменности жизни начинают видеть только рутину и теряют главный фокус внимания, чем сейчас вообще заняты. Тогда эта рутина начинает их напрягать, забирает у них энергию, они начинают выгорать. Но наша жизнь без рутины невозможна. То есть если мы перестанем чистить зубы каждый день, то ничего хорошего из этого не выйдет. Точно так же есть куча рутинных задач, которые необходимо выполнять, и в этом смысле они вообще не романтичны. Но если ты понимаешь, для чего ты чистишь зубы, для чего ты выполняешь эти рутинные задачи, какую часть себя ты в этот момент прокачиваешь и что ты реализуешь глобально, то это дает силы и энергию.

– А что вас вдохновляет и мотивирует не останавливаться на достигнутом?

– Честно говоря, для меня этот вопрос всегда был очень сложным. Сложным, потому что я не знаю, как иначе. То есть я не понимаю, что такое, когда человек может остановиться на достигнутом. Мне непонятно, как в этот момент человек говорит: «ОК, мне этого достаточно. Я останавливаюсь». Я таких людей не видела, которые сказали бы: «Мне достаточно». И поэтому мне кажется, что сам вопрос, он в корне неверный. Когда люди пытаются себе задавать такой вопрос или пытаются искать ответ на такой вопрос как бы в подходах других – это ведет куда-то не туда. Потому что если ты понимаешь, чем ты занимаешься, то у тебя не встает вопрос. Ты никогда не достигаешь точки, когда тебе достаточно. И мотивировать себя двигаться дальше приходится только тогда, когда ты не понимаешь, что ты делаешь. Ну, тогда не беги от ответа на вопрос: а что тебя мотивирует? Решение может быть только одно: понять, чем ты должен заниматься. А когда ты это понимаешь, то там нет границ.

– Как вы пришли к тому, чем вы занимаетесь? Вы с детства были лидером?

– Если я сейчас отвечу, что это врожденный навык, то я расстрою часть людей, которые будут думать, что все люди рождаются с каким-то навыком, и вот я один такой несчастный не родился с каким-то конкретным навыком. Конечно, мы все рождаемся с какой-то предрасположенностью, и, конечно, эта предрасположенность, как я говорю, хороводить людей, она во мне была. Всегда ли я ее осознавала так? Нет. Для этого мне необходимо было наработать какой-то опыт, который в тот момент казался мне совершенно разным, а когда сейчас уже оборачиваюсь назад, я понимаю, что это все были разные грани одного и того же. Но тогда, в моменте, этого не понимала. Я не родилась и не жила все эти 35 лет с пониманием того, что вот это мое предназначение и поэтому этим занимаюсь. Скорее, это только пришло буквально в последние пару лет. Именно понимание этого, что, да, это мое, да, это мне нужно дальше распаковывать.

До этого я бралась за какой-то вопрос, а у меня это все равно всплывало. Я думала: ну, странно, ну, совпадение. Ну, второй раз ты думаешь – совпадение. Ну, на третий раз ты думаешь, что ты профессионально деформированный, поэтому ты себе это придумал и ты этим занимаешься. А в какой-то момент, как правило, наверное, после 30-ти, ты начинаешь думать о том, что, а нет, просто, наверное, действительно у каждого есть уникальный набор его предрасположенностей, и ты успел к определенному моменту какие-то из них прокачать и заметить. Первая – ты изначально предрасположен к чему-то, второе – это контекст, который помогает распознать. Например, у человека есть предрасположенность слышать музыку лучше, чем у других, и, если он заметил, что слышит, и начал двигаться в данном направлении – точно добьется успеха. Кстати, не уверена, что я в достаточной степени уделяла этому внимание. Вот тут и возникает как раз то, о чем вы говорите про мотивацию двигаться дальше. В том, что ты чувствуешь, что мог больше и ты бы хотел больше. Поэтому ты продолжаешь дальше, совершенствуешься и добиваешься больших результатов.

– Кем из женщин исторических или ныне живущих вы восхищаетесь?

– Я перестала… Хотела сказать, я перестала отвечать на этот вопрос, потом поняла, что, наверное, я на него по большому счету никогда и не отвечала. Мне кажется, это неправильный фокус внимания. Когда ты начинаешь смотреть на кого-то, кем-то восхищаться и каких-то конкретных кумиров себе выделять. Мне кажется, кроме подросткового возраста, когда мне нравились какие-нибудь бойсбэнды, у меня такого особо никогда и не было. Это не означает, что я не разглядываю красоту каких-то вещей касаемо женщин рядом со мной. Например, в какой-то момент мне казалось, что сильные женщины могут быть только в отношениях со слабыми мужчинами, ну, если совсем так утрировать. Я жила в каком-то таком предубеждении. Если, например, сильная, то прячь это, потому что сильный мужчина не хочет такую, хочет рядом с собой воздушную, нежную и т.д. И это было всего лишь мое предубеждение, потому что потом я задалась вопросом: а что если это не так? И начала вокруг смотреть и видеть только тогда, когда я спросила себя, а есть какие-то такие примеры рядом? Я начинала видеть большое количество женщин, сильных женщин, в паре с сильными мужчинами. Поэтому вопрос, кто является для вас примером для подражания или кумиром, для меня неверный вопрос. Если ты ищешь кумира, значит, пытаешься себя подстраивать под кого-то. Во вселенной есть всё и разное. А лучше пробовать ощущать себя, саморефлексировать и потом этому находить подтверждение вовне. Вот скорее так, чем выбирать какого-то кумира, которому ты будешь подражать.

– Если лично о вас говорить, то в чем слабость сильной женщины?

– Сам вопрос: в чем слабость сильной женщины – он может по-разному интерпретироваться, поэтому позволите, я его переформулирую. Как правило, в чем ловушка сильной женщины? Это как раз-таки пытаться во всем быть сильной и пытаться всё брать на себя. Привлекая к соучастию, к сотрудничеству, взаимодействию других, она на самом деле становится сильнее. И в этом смысле особенно последние годы я, вообще, отношу к достоинству, а не к слабости тот момент, когда ты можешь попросить кого-то о помощи, когда ты можешь отдать кому-то, кто делает лучше тебя какую-то часть, когда можешь не пытаться казаться, а быть. Поэтому я уточнила, в каком значении вы понимаете слабость. Если слабость – это как просьба о помощи, то, на мой взгляд, это не слабость, а сила женщины. И женщина становится сильнее, если она чаще просит. Это мы говорим о настоящей просьбе, а не о манипулятивной просьбе.

– У вас был опыт жизни за границей, в Англии, насколько мне известно, и потом вы вернулись вместе с семьей. Не было ли желания поехать туда учиться в дальнейшем или переехать вместе со своими детьми?

– Я много училась уже во взрослом возрасте в разных странах. У меня это желание сохранилось. Надеюсь, когда будет посвободнее с границами, появится такая возможность. Переехать мне никогда не хотелось никуда: ни в детстве, ни сейчас, уже во взрослой жизни. Потому что первое: есть какая-то связь у человека, на тонких уровнях, с тем местом, где ты родился. И я это почувствовала, пожив в других местах. Второе: мне нравится, на самом деле, большинство вещей, которые происходят в России, возможности, которые сейчас в России есть для моей деятельности и для бизнеса в целом и т.д. Это не означает, что я считаю всё происходящее идеальным. Но это означает, что я пожила в других странах не как турист, а как житель этой страны, и хочу сказать, что большинство тех, кто романтизирует, или тех, кто мечтает переехать, они идеализируют жизнь за границей. И на самом деле люди, живущие там, сталкиваются с совершенно такими же проблемами, как и мы здесь.

– Если говорить про личное, мешает ли бизнес вашей семейной жизни, личным увлечениям? Или вы умеете балансировать?

– Понятно, что бывает в разные моменты по-разному. И вот в принципе, жизнь – такая же штука, как фондовый рынок. Он вот такой вот зигзаг. И, скорее, вопрос про балансировать – о том же. Про мешает или помогает, то для меня вопрос звучит так: «То, что вы идете по пути реализации, то, что вы раскрываете себя, мешает какой-то вашей другой жизни?» Потому что здесь личное и бизнес – для меня это все переплетено. Как можно отделить то, что является твоей самореализацией, от личной жизни! Это что разве не личная? То есть для меня этой границы как бы нет. Я понимаю, о чем вы спрашиваете в бытовом смысле, но, когда ты действуешь из другого мышления, для тебя нет: «Вот это бизнес, которым ты зарабатываешь деньги, а вот это личная жизнь». Если вы спрашиваете про отношения, например, с детьми, то я считаю, что мой бизнес мне помогает выстраивать отношения с ними. Да, это волны, в смысле, это означает, что где-то я меньше провожу время с ними, но вопрос качества этого времени. И что было бы через 20 лет, если бы я занималась просто детьми? Была бы я для них актуальной, была бы для них помощником – таким, каким могу быть для них, когда я активная, социальная мама. Думаю, благодаря своей карьере спустя долгое время я смогу оставаться для них помощником, но только уже в их бизнес-процессах.

– Существует ли для вас так называемая «жажда бизнеса»? Как вы понимаете это?

– Я сейчас могу ответить так, как вам не захочется публиковать. Любая жажда вредна, потому что она говорит о каком-то чрезмерном желании чего-то. Чрезмерное желание чего-то – оно всегда вредное. Наверное, я бы так ответила.