Моника Дюсуше: «Репутация – депозит доверия»

– Моника, вы родились в Тбилиси. Как получилось, что перебрались в Красноярск?

– В юности я собиралась не в Сибирь, а в Москву. В Тбилиси я окончила физико-математическую школу, входившую в тройку лучших в Советском Союзе, хотела ехать поступать в МФТИ. Но меня мама не пустила. Я, к слову, сейчас такая же мать – по-моему, слишком довлею над своими детьми и диктую им, что делать и где учиться. В общем, осталась я дома. Поступила в Тбилисский госуниверситет на специальность «промышленная электроника». А вскоре познакомилась со своим будущим мужем – он тогда жил в Красноярске и приехал проведать родных в Тбилиси. Замуж вышла на втором курсе. И уехала с мужем в Сибирь. Пока сидела в декрете со старшей дочерью, успела между делом окончить кооперативный техникум. Моей специальности, «промышленной электроники», ни в одном красноярском вузе не оказалось. Поступила на экономфак КГУ. А к концу второго семестра поняла, что снова жду ребенка. Ушла в декрет и больше не вернулась. Уже позже, когда у меня был свой бизнес, получила высшее образование – юридическое.

– Как вы решили создать свой собственный парк?

– Как раз в этот период, когда в моей жизни все менялось так часто, я раздумывала, чем могла бы заняться. Мне казалось, что все бизнес-ниши уже заняты. И тут в Красноярск приехал Луна-парк. Мой муж отправился туда с нашей старшей дочкой и племянницами, а вернулся воодушевленный. Стал рассказывать мне, сколько там народу, какая очередь на аттракционы… Я села все просчитывать и совершила ту ошибку, которую совершают все начинающие парковики, – учла количество посетителей в выходной летний день, в прайм-тайм. Новички уверены, что так происходит 24 часа 365 дней в году. И как-то забывают, что в Сибири лето короткое и дождливое…

К слову, те формулы, которыми так любят снабжать предпринимателей москвичи – мол, на такое-то количество населения должно быть столько-то парков, и люди обязательно туда придут столько-то раз, – тоже не слишком-то работают. На практике заявленное в этих формулах число посещений тоже нужно делить на 3. Как я уже потом поняла, у парков, работающих в регионах, есть своя специфика. Состоит она в том, что в единственный парк в маленьком городе люди будут ходить гораздо чаще, чем в несколько парков города-миллионника. И в городах с населением в 100 тысяч человек окупаемость вложений в один парк оказывается гораздо выше, чем в 4-5 парках крупного регионального центра. Но это я поняла потом…

– …А тогда?

– А тогда мы просто не представляли, сколько стоит открыть парк. Муж сказал: могу дать тебе 2 или 3 миллиона рублей «подъемных» – и начинай. А оказалось, что цены на аттракционы просто немыслимые. Минимальный их набор стоил порядка миллиона долларов. У нас таких денег не было. Но мне повезло. В роддоме мы лежали вместе с председательницей правления одного из красноярских банков. У них был такой период, что нужно было очень активно завоевывать лояльность клиентов. Мы разговорились… Ну, в общем, именно тогда я и получила кредит в миллион долларов и на него купила аттракционы.

– С этого и начался «Остров сокровищ»?

– Не совсем так. Хотя компания с таким названием была вскоре зарегистрирована. Изначально я хотела открыть свой парк на острове Отдыха (остров на Енисее. – Прим. ред.). Но события стали складываться таким образом, что сделать этого не удалось – и, как потом оказалось, к лучшему. Во-первых, тот набор аттракционов, который нам впарили москвичи, был не очень хороший, скажем так. А я тогда в этом не разбиралась.

Во-вторых, они продали нам ровно тот же набор, что и Центральному парку, который расположен строго напротив острова Отдыха. И с нашей стороны как-то глупо было бы их там устанавливать. Кроме того, у нас не срасталось с землей: нам выделили участок под строительство и проектирование в зеленой зоне острова. Но в итоге аттракционы пришли раньше, чем мы получили разрешение на строительство.

И вот проценты по кредиту капают, аттракционы лежат без дела… Несколько из них мне разрешили установить на площадке перед Дворцом спорта, там же, на острове. Но фундаменты там бить нельзя, поэтому крупные аттракционы не поставишь. К счастью, именно в это время на семинаре парковиков я познакомилась с директором сочинского парка «Ривьера». Мы договорились часть наших аттракционов, которые лежали у нас на складе, установить в Сочи. При условии, что 50% выручки от эксплуатации получаем мы. Этот вариант сработал на «отлично». А заодно у меня появились новые знакомства, новые возможности. Я занялась в том числе и поставками аттракционов: выходила на их европейских производителей и становилась их представителем в России. «Мои» аттракционы сейчас стоят в нескольких городах. Мы с мужем открывали и собственное производство – в частности, автодромы для парков выпускали. Но сейчас, после того как мой муж умер, я больше этим не занимаюсь…

А тот, самый первый, неудачный набор я полностью распродала за год-полтора.

– То есть к открытию «Острова сокровищ» на территории парка флоры и фауны «Роев ручей» вы уже подошли с серьезным бизнес-опытом?

– Да. Хотя и тут свою роль сыграло везение. Когда я активно занималась продажей аттракционов, мне позвонили люди из Шарыпово, небольшого городка в Красноярском крае, и заявили, что у них есть аттракционы на продажу. Как оказалось, местный предприниматель купил несколько лет назад набор аттракционов, но по ряду причин так его и не поставил. И вот они лежали лет десять, в промасленной бумаге, в заводских упаковках, еще советского производства, надежные. Я купила этот набор. Колесо обозрения, например, мне продали за 250 тысяч рублей – и эта покупка окупилась в первое же лето. В том же году красноярский парк «Троя» купил точно такое же колесо у компании «Мир» за 270 тысяч евро. Ну и по доставке разница есть: или несколько грузовиков из Шарыпово, или 14 еврофур из Москвы…

– Кто разрабатывал концепцию парка, во сколько это обошлось?

– Концепцию разрабатывала я сама. К тому времени я уже много общалась с другими парковиками, и у меня был опыт создания парковых проектов – это, кстати, еще одно направление нашей работы. Вообще, тематический парк – это не только название или пара атрибутов. Тут все должно быть продумано: от ландшафтного дизайна до интерьеров кафе. И тема должна так или иначе находить отражение во всех аттракционах и других развлечениях. Да и вообще во всем антураже. У нас в парке, например, растут настоящие тропические растения – как на пиратском острове.

Мой парк сравнивать с другими сложно. С учетом того, что мы очень активно работаем и многие нас знают, производители дают нам аттракционы на очень хороших условиях. Например, карусель «Джунгли» в московском представительстве можно купить за 52 тысячи евро, а я купила за 20 тысяч долларов. Поставщики понимают, что мы будем «двигать» аттракционы дальше. В свое время я фактически дала вторую жизнь белорусскому «Вальсу» – карусели с вертящимися ракушками. Мне она показалась интересной, а сейчас «Вальс» «зазвучал» на всю страну – парковики отслеживают, что происходит у коллег. Идет и обмен аттракционами.

– Сейчас вы бы посоветовали начинающим предпринимателям заниматься этим бизнесом?

– Парковая отрасль сложная и очень дорогая на входе. Для такого города, как Красноярск, чтобы открыть нормальный парк – хотя бы с минимальным ландшафтным дизайном, качественными аттракционами, обеспечением безопасности, нужно порядка миллиона евро. Есть и другие нюансы у этой индустрии. В частности, здесь идут огромные обороты наличных, а это, к сожалению, часто провоцирует персонал на разные злоупотребления. В России были случаи. Например, в парке на ВВЦ разворовывалось до 95% поступавших от клиентов наличных. То есть мало установить аттракционы – надо еще ухитриться не потерять деньги, которые они приносят. И контролировать этот процесс должен только сам собственник, и никто больше.

Да и сфера услуг в России уже перенасыщена. Поэтому если бы меня спросили, чем сейчас лучше у нас в стране заниматься, я бы сказала – производством. Я часто бываю в Америке у детей и могу сказать, что многое из того, что производится у нас в Красноярске, там хорошо бы продавалось. Вот мебель хотя бы. В Америке это или IKEA, или сверхдорогие товары из Европы. А вот качественно и недорого – это как раз про нас. И уж тем более в Красноярске, городе с такой промышленной историей и потенциалом, со «школой» Оборонпрома, – грех производством не заниматься.

– В Красноярске у вас есть конкуренты?

– Из парков «на воздухе» – Центральный парк. Само его расположение таково, что люди будут ходить туда в любом случае, какие бы аттракционы там ни стояли.

– Сколько к вам приходит посетителей, и каков средний чек?

– Средний чек – 150 рублей. И должна сказать, что цены на посещение аттракционов мы поднимаем в самую последнюю очередь. А если говорить о посещаемости, то, по нашим подсчетам, к нам приходят примерно 15% посетителей парка флоры и фауны «Роев Ручей», где и находится «Остров Сокровищ». Это около 2500 человек в день. Иногда больше, иногда меньше.

– Сколько человек работает у вас?

– В сезон 130 человек. А вне сезона – 15, которых еще надо придумать, чем занять, кроме консервации аттракционов. Поэтому я намеренно часть работ переношу на осенний сезон, чтобы коллектив не растерять. Конечно, я была бы счастлива, если бы парк мог работать круглый год. Но аттракционы должны отдыхать от людей, а люди – от аттракционов.

– Что самое главное в общении с сотрудниками, с подчиненными?

– Создать нормальный, сплоченный коллектив со здоровой атмосферой – это задача каждого руководителя. Конечно, есть и другой подход – «разделяй и властвуй». Но он, скорее, подходит менеджерам среднего звена. А директор должен работать на объединение людей.

– А если в целом говорить о таланте предпринимателя, руководителя – в чем он состоит?

– Мне мои старшие коллеги дали несколько советов на этот счет в самом начале моего бизнес-пути. И все эти советы как бы вытекают один из другого. Итак, самое главное – это умение договариваться. Кроме того, надо помнить о теории шести рукопожатий – через друзей и знакомых всегда можно выйти на того человека, с которым как раз и можно обо всем договориться. Поэтому не бывает нерешаемых проблем. Но, чтобы можно было договориться с любым человеком, нужно заработать репутацию. А репутация – это, между прочим, не некая абстракция, а тот депозит доверия, который вполне монетизируется.

– И как же в деньгах можно оценить размер репутации?

– Ну, представьте, что у человека кассовый разрыв и он звонит своему контрагенту и просит его отгрузить товар, который срочно нужен, но оплата будет потом. Или вечер пятницы – банки работают с понедельника, а проблему экстренно надо решать. И вот тут события могут развиваться по-разному. Кому-то скажут: «Ждем понедельника, и не просто подтверждения перевода от вас, а поступления всей суммы». У кого-то попросят 50-процентную предоплату. А кому-то отгрузят нужную продукцию просто по звонку.

Та сумма, на которую тебе готовы на подобных условиях отпустить товары и услуги, – является ценой твоей репутации. Опытным путем я выяснила и стоимость своей репутации. У меня есть молодой коллега, живет в другом городе. Он вышел на людей, которые продавали большой парковый комплекс за 800 тысяч евро. У него требовали предоплату, а он предлагал рассчитаться в рассрочку… И, наконец, сказал: «За меня могут поручиться». Сослался на меня. Ему тут же ответили: «Ну что же ты сразу не сказал! Можешь забирать аттракционы, а оплатишь в конце сезона». То есть, раз под мое честное слово люди оказались готовы дать такой товар, значит, и моя репутация стоит как минимум 800 тысяч евро.

– А в других сферах жизни, не в бизнесе, можно каким-то образом вычислить «цену» репутации? Если речь не идет о поставках и расчетах?

– Вы знаете, точно так же трепетно я отношусь и к выплате зарплат своим сотрудникам. У нас платят день в день, а иной раз и раньше. Был такой период, когда мы неправильно посчитали окупаемость аттракционов и поняли, что могут возникнуть проблемы с выплатами. Мы с мужем тогда продали автомобили – он свой, я – свой, стали на какое-то время пешеходами, но людям перед Новым годом зарплаты выплатили. Соответственно, точно так же и я могу рассчитывать на свой коллектив, его лояльность. Меня, кстати, очень радует вера сотрудников в мой бизнес. Приходят парни, просят дать им ссуду на 20 лет. Говорят: «А мы не собираемся отсюда никуда увольняться». Ну, раз люди уверены, что через 20 лет мы будем процветать, надо соответствовать…

– А вы сами воспринимаете свой бизнес как то, чем готовы заниматься всю жизнь?

– А я больше ничего и не умею. А переучиваться – возраст уже не тот.

– Что такое, по-вашему, жажда бизнеса? И что для вас бизнес в целом?

– У меня бизнес настолько сросся с образом жизни, я так люблю мой парк, да и в другие проекты я вложила душу… В общем, конечно, это жизнь.

Кратко

Каково главное свойство вашего характера?

Честность.

Что цените в других людях?

Тоже честность. Про себя регулярно слышу, что я патологически честная, но того же требую и от окружающих. И для меня это понятие включает очень многое. Например, если мы с человеком договорились, что он выполняет определенный объем работы, а я ему за это плачу такую-то сумму, но он после этого работает плохо – я считаю, что он уже ведет себя нечестно.

Любимое высказывание

А, это с детства: «Вы, говорят, большой интриган…» – «Да, но кто это ценит?»

Если бы не было этого бизнеса, чем бы занялись?

Переучиваться поздно. Да я больше ничего и не умею.

Какой вы видите себя через 10 лет?

С тремя внуками, желательно мальчиками. Пора бы – старшей дочке уже 22! В ее годы у меня уже была она, двухлетняя. Не устаю ей об этом напоминать.

Фото: «Деловой квартал – Красноярск», фотограф – Ольга Кравцова.